Кажется, что финансовые рынки преимущественно интерпретируют сегодняшнее утверждение председателя ФЕД в умиротворенном свете, но внимательно изучившие его слова не поддерживают подобной точки зрения. Правда, г-н Бернанке обозначил возможные пути, благодаря которым монетарная политика может быть облегчена дальше, если текущая экономическая слабость будет более затяжной, чем ожидалось. Но он дал равную вероятность возможности, что "экономика может развиваться по пути, который требует менее услужливой монетарной политики".
В тексте нет и намека на то, какой из этих вариантов он рассматривает, как предпочтительный. Нам уже известно из вчерашнего FOMC, что в течение июньского заседания комитет разделился по вопросу предпочтительной дальнейшей политики, и мы ожидали увидеть сего отдаст председатель свой голос: за голубей или за ястребов. Но он не поддержал никого.
Описание экономической ситуации г-ном Бернанке было почти идентично тому, что он предлагал после июньского заседания. Деловая активность описывалась как хуже ожидаемого, и далеко не все факторы её были краткосрочными. Согласно его базового утверждения, рост восстановится во второй половине текущего года, но особенно нужно подчеркнуть продолжающееся ухудшение ситуации на рынке труда. Тем временем инфляция, особенно её недавний рост, скорее относится к краткосрочным факторам, но основной акцент заключается в итоговой годовом уровне, который, как он сказал, приблизится к 4% до конца этого года. В его речи нет даже упоминания о гораздо более низком уровне годовой инфляции, которая прежде считалась председателем оптимальной.
Иными словами, общее послание состояло в том, что экономика может оказаться ниже желаемого, но риск инфляции слишком высок, чтобы ФРС был способен прореагировать на эту слабость. Этот главный момент нам следует взять из сегодняшних событий: в ближайшее время изменения текущей политики маловероятны.
Что касается возможности количественного смягчения в будущем, г-н Бернанке допускает применимость этого лишь в случае, если слабость будет более затяжной, чем ожидалось, и снова возникнет риск дефляции. Заметьте, что экономическая слабость сама по себе не существенна. И в этом ключевая разница, по его мнению, между прошлым и текущим годом. В этом году нет риска дефляции, и следовательно, нет причин для дальнейшего количественного смягчения. Председатель ФРС неоднократно заявлял, что рынки однажды должны сконцентрироваться.
Но он не пообещал непременную полноценную дозу QE3 даже в том случае, если экономика будет слабеть дальше, а риск дефляции снова возникнет. Его проверочный список возможной политики количественного смягчения включает в себя все то, что он упоминал раньше. Но большинство из пунктов в этом спичке будут иметь весьма ничтожный эффект. Например, если рынки уже рассчитывают на то, что федеральная ставка останется практически нулевой в течение большей части текущего года, будет ли существенно, если ФРС формально провозгласит её на более длительный период? Приведет ли уменьшение ставки ФРС по депозитам банков от текущих 25 базисных пунктов к действительному желанию кредитовать больше? И много ли толку, если ФРС увеличит средний срок по его портфелю ценных бумаг? Как ни крути, а все это сомнительно.
Почему председатель ФРС столь не расположен к дальнейшим мерам по стимулированию спроса, когда его взгляды на ситуацию с безработицей столь существенно пессимистичны? В краткосрочном периоде рост инфляции объясняет это, и Бернанке трудно обвинить. Но в долгосрочном периоде есть сомнения, насчет того, насколько структурной безработице можно позволить вырасти. Определенно, что FOMC сейчас глубоко расколот этим вопросом, что ограничивает свободу председателя для маневра.
До сегодняшнего момента концепция г-н Бернанке была весьма непротиворечивой. Высокая безработица должна, по его мнению, обуславливаться исключительно дефицитом совокупного спроса. Следовательно, он всегда верил, что монетарная политика достаточно эффективна для решения этой проблемы, даже если процентные ставки недалеки от нуля. Однако теперь сюда закрались сомнения.
Сегодня, когда он описывает безработицу как "кризис", он говорит, что долгосрочная безработица "ведет к разрушению навыков… и вредит перспективам пожизненной занятости и снижает производительный потенциал нашей экономики". Похоже, он начинает подозревать, что часть этого роста безработицы может быть структурной, а следовательно, вне действия монетарной политики. С другой стороны, долг по первоочередному предотвращению долгосрочной безработицы вообще не проявляется в его выступлении. ...
Он так же говорит, что ожидания эффекта занятости от QE2 являются "относительно скромными", приблизительно 30 000 дополнительных рабочих мест в месяц. Это предполагает, что в любом случае масштаб от будущего QE, который потребуется, чтобы заделать дыру в проблеме безработицы, далеко за рамками того, что он видит приемлемым для ФРС в текущих обстоятельствах. Поэтому он частично растерял свою былую уверенность не только в интеллектуальных резонах будущих действий, но и в их приемлемости и вероятной результативности.
ФРС расколот, и его председатель мыслит вне рамок концепции, которую он проводил ранее на FOMC. Возможно он просто выжидает. Но ситуация может стать существенно хуже прежде, чем он предпримет свои стимулирующие действия.
Раздел: 